Воспитать внутреннего мистера Эндорфина

Встретился на просторах сети небольшой рассказ Олега Батлука про мистера Эндорфина.

Рассказ классный, очень смешной.

На самом деле это очень хорошая практика для формирования меняющей жизнь привычки:

— Быть довольным тем, что у тебя есть. Не просто довольстоваться малым, а именно радоваться всему, что имеешь, ЦЕНИТЬ все, что вокруг тебя, быть благодарным, быть счастливым, что ты жив и в целом все хорошо.

— В «плохом» и нейтральном видеть хорошее, в хорошем уметь разглядеть очень хорошее.

Про быть довольным тем, что у тебя есть, я недавно писала в посте про 8 составляющих счастья.

Техника, которую можно придумать на основе этого рассказа про мистера Эндорфина, похожа на поиск 100 радостей дня, на «Все к лучшему, плюсую». Но в чем-то еще круче. Гипертрофировать, преувеличивать иногда очень полезно просто для того, чтобы хоть немного выровнять, не уходить, чуть что, в негатив.

Попробуйте прочитать рассказ и потом месяц ежедневно включать в себе Мистера Эндорфина.

Превосходно! Потрясающе! Великолепно! Сногсшибательно! Чудесно! Удивительно! Волшебно! Таких эпитетов, а главное — искреннего отношения ко всему легко можно добавить в свою жизнь. Можно начать ВИДЕТЬ, что все гораздо лучше, чем привык думать наш мозг. У людей обычно привычка видеть скорее негатив, чем позитив. И нужно осознанно изменить эту привычку.

Это всего лишь навык. 1 месяц и все изменится в жизни. Нужна лишь некоторая настойчивость и осознанность во внедрении этой привычки.

У меня еще был пост про силу слова — черную или белую магию, которую мы творим с другими и самим собой. Там тоже были примеры, как можно словом перекодировать свой день и свое отношение к событиям.

Чуть только включается внутренний судья или хочется поныть — включаешь Мистера Эндорфина.

Рассказ Олега Батлука «Мистер Эндорфин»:

Однажды во время дальнего автопутешествия мы с приятелем остановились перекусить в придорожном кафе.

Приятель заказал хот-дог. Я воздержался, хотя страшно проголодался. В рейтинге Мишлена это кафе получило бы минус три звезды, и я опасался, что хот-доги тут понимают буквально и подают разогретых собак.

«Как ты можешь это есть, — пошутил я, — зоозащитников не боишься?»

«Мистера Эндорфина на тебя нет», — ответил приятель.

«Кого — кого?» — переспросил я.

Так я узнал про Мистера Эндорфина.

Приятелю готовили его хот-дог, а он рассказывал. Хот-дог готовили довольно долго, видимо, сначала им все-таки пришлось ловить собаку.

«У меня на первой работе был мужичок. Бухгалтер. Ну, такой, как сказать, в розыск его не объявишь — без особых примет. Когда я его впервые увидел, подумал, фу, какой плоский, неинтересный дядька. Пока однажды не услышал его тихий комариный смех.

Он сидел перед своим монитором и хихикал. Я проходил мимо и из любопытства заглянул в экран. А там какой-то бухгалтерский отчёт в экселе. И он над ним ржёт. А ты не прост, чувак, сказал я себе тогда. И ещё прикинул, а может, уже пора из той конторы валить, раз бухгалтер хохочет над финансовыми документами.

Короче, персонаж оказался, что надо. У него всегда все было превосходно. Это его фишка.

Понимаешь? Всегда. И все.

Даже осенью. Когда любому порядочному человеку хочется, чтобы дворник закопал его поглубже в листву.

«Превосходно». Не «нормально». Не «хорошо». И даже не «отлично». Именно — «превосходно».

Погода у него — только прекрасная. Иду как-то раз на работу, дождь как из ведра, ветер, зонтик надо мной сложился, отбиваюсь спицами от капель, настроение паршивое.

Вижу, перед входом в контору стоит этот перец по колено в воде, смотрит себе под ноги. Сливные стоки забились, вода хлещет по мостовой ручьями по его ботинкам. Гляди, кричит он мне, как будто горная река, и лыбится.

Машина у него — самая лучшая. Однажды он меня подвозил. Едем на его перпетум мобиле. С виду вроде «копейка», но зад подозрительно напоминает Москвич-412. Франкенштейн какой-то.

Послушай, как двигатель работает, говорит он мне. Песня, да? Я послушал. Если и песня, то этакий Стас Михайлов в старости — кашель и спорадические попукиванья.

А он не унимается: и ведь не скажешь, что девочке тридцать лет. Узнав про возраст девочки, я попросил остановить, так как мне отсюда до дома рукой подать.

Вышел на каком-то пустыре и потом час брёл пешком до ближайшего метро.

Курорты у него — все как на подбор невероятные. Я как-то поехал по его наводке в Турцию. Он мне полдня ворковал про лучший отдых в жизни, про космический отель, про вкуснейший шведский стол. У него даже слюна из уголка рта стекала. Я и купился.

Из самолета нас выкинули чуть ли не с парашютом над какой-то долиной смерти. Посреди лунного пейзажа — три колючки и один отель (так что про космический — не обманул).

До моря можно добраться только в мечтах, отель в кукуево. Шведский стол — для рабочих и крестьян: сосиски, макароны и таз кетчупа. Я взял у них книгу отзывов.

Там после десятка надписей на русском про «горите в аду» и «по возвращении на Родину передам ваши координаты ракетным войскам», выделялась одна, размашистая, на пол-страницы: «ВОСТОРГ!!!»

Не с одним, не с двумя, а именно с тремя восклицательными знаками, и всеми большими буквами. И знакомое имя в подписи.

У нас в то время вокруг офиса приличных заведений не было. Приходилось испытывать судьбу в общепите. Я всегда брал его с собой на обед.

Какой потрясающий суп, как крупно порезали морковь, сколько отборной картошки, а приправа, приправа, причитал он в гастрономическом полуобмороке, над тарелкой с пойлом из половой тряпки.

Ну, что же это за беляш, это же чудо, а не беляш, нежнейшая телятина (каждый раз в ответ на это нежнейшая телятина внутри удивленно мяукала), тесто воздушное, сок, сок ручьями, и так далее.

Послушаешь его, послушаешь, и глядь — и суп вроде уже мылом не отдаёт, и беляш провалился и не расцарапал когтями пищевод. А, главное, после обедов с ним я ни разу не отравился — видимо, организм в его присутствии выделял какие-то защитные вещества.

И это была не маска, вот что интересно. Сто процентов — не маска. Все естественно и органично. Его вштыривало от жизни, как годовалого ребёнка.

Возможно, в детстве он упал в чан со слезами восторга, наплаканный поклонницами Валерия Ободзинского, как Астерикс — в котёл с волшебным зельем.

Мы в конторе прозвали его «Мистер Эндорфин».

В курилке часто можно было услышать: чего-то сегодня хреново, пойду с Эндорфином поговорю. Мистер Эндорфин сверкал лысиной, как маяк.

Знаешь, что самое забавное? У него и семейка такая же, под вечным феназепамом. Он как-то раз пригласил меня в гости. Я впопыхах купил какой-то неприлично дешевый торт, вафельный, ну, с таким ещё первоклашки на свидание к девочкам ходят.

Мы сели за стол, с ним, его женой и сыном, разрезали этот деревянный торт, затупив два ножа и погнув один, разложили по тарелкам и понеслась. Какое потрясающее чудо, застонал ребёнок. Какое чудесное потрясение, подхватила жена.

Вот суки, издеваются, подумал я. А потом пригляделся: нет, у людей натуральный экстаз. При прощании чуть ли руки мне не целовали, все трое».

В этом месте приятелю принесли хот-дог, и он закончил рассказ.

«Вот ты спросил, как я это буду есть, — сказал он, — очень просто: включу Мистера Эндорфина».

Приятель взял хот-дог, поднёс его ко рту и зашептал:

«Какая румяная сосиска, с пылу с жару, с пряностями. О, да тут не только кетчуп, из отборнейших томатов, да ещё и горчица, пикантная, сладковатая. Пышная, свежайшая булочка…»

«Девушка! — крикнул я через все кафе хозяйке заведения, — можно мне тоже хот-дог!»

Олег Батлук